Спортсмен-профессионал, которому ведом азарт новых маршрутов, он
четыре раза был на Эвересте, одиннадцать раз — на пике Коммунизма.
— И еще пойду, — говорит, — если представится возможность.
Одинаковых восхождений не бывает, это — моя жизнь.
Однако — не вся. Когда после очередной вершины известный
восходитель Генри Тодд позвал его гидом в экспедицию на К-2 — второй по высоте
после Эвереста восьмитысячник в мире, Виноградский, конечно, был рад, польщен,
но — отказался, объяснив, что «ему пора домой».
«Может, пойдешь все-таки с нами на Среднюю?» — спросил его Володя
Башкиров, когда они расставались после празднования победы с индонезийцами в
Дибоче. Ответ у Виноградского был тот же: «Домой!».
Пока его книга — только в голове. Все-таки чтобы остановить
время, нужна пауза в жизни. А с этим у него напряженка. Вот пройдет зима,
начнется новый спортивный сезон. И он опять его не пропустит. Но для этого ему
нужно домой.
Бессонный
дом
Это слова одного военного летчика, совершавшего полеты над
планетой людей: «...Вдруг ощутишь такое одиночество, такую оторванность от
всего на свете, — и кажется, уже не будет возврата». Альпинисты — тоже над
планетой и согласятся с Экзюпери: оторванность — счастье вначале, в конце
концов приводит к некоторой безысходности. Спасают от нее мысли о доме, о
людях, которые ждут.
«Настроение у всех одно: хоть на пять минут бы домой», — звонит
из Гималаев Евгений Виноградский. (Теперь, когда есть спутниковая связь, это
возможно.)
Лена спрашивает: «Ну что же мешает?» Но ответа, конечно, не
будет. Она и не ждет — просто, что называется, к слову пришлось.
Познакомившаяся с будущим мужем в день его рождения в альпинистской секции
мединститута, Елена Виноградская прекратила свою спортивную карьеру после
рождения ребенка. Не собиралась этого делать, но вырвалась в альплагерь, когда
дочери исполнилось девять месяцев, и почти сразу назад собралась — мол,
глупости все это, не здесь я должна быть.
|
|