«Устал? Спускайся!» «Плохо себя чувствуешь? Отдыхай!» Никогда
прежде он не был так внимателен к своим коллегам. Так он относился к двум своим
сыновьям, когда они были маленькими.
И все шло по графику.
***
Чуть больше недели понадобилось им, чтобы установить второй
лагерь. Это была высота 6400. Место хорошее: нависающая скала защищала от
снега и ветра, а под ней — как будто бы полка, куда можно было ставить баллоны
с кислородом, продукты, снаряжение. Так они теперь и будут, продвигаясь вверх,
тащить все за собой. То, что необходимо для жизни и работы.
В это утро они снова разделились: часть ребят пошла вверх,
навешивать перильные веревки, а Сергей Ковалев и Владимир Бондарев стали
спускаться за очередными грузами.
«Самая что ни на есть хорошая погода, — отмечал про себя Туркевич.
— Ветра нет, сверху всего лишь снежная крупа. Работай да работай. Лавины? Куда
ж без них — съезжают ручейками, но это дело обычное».
Они копошились на стене, занятые обычным кропотливым
альпинистским трудом, когда до вершины еще далеко. Все произошло за секунды:
крик Ковалева «Лавина!», и огромная снежная масса, навалившаяся на плечи,
согнула и придавила его к стене.
Сергей первый увидел, как лавина начала свое движение. Но его
предупреждение ничем не могло помочь. Он еще только прокричал это слово до
конца, а белая громадина была уже далеко внизу, быстрее скорости звука набирая
свою страшную мощь. Чем дальше от вершины — тем страшнее и мощнее.
Выползая из-под снега, Михаил видел, как чуть ниже это же делал
Саша Глазов, удержавшийся, как и он, на перильной веревке. Лавина скатилась в
кулуар. Где-то ниже должен быть Володя Бондарев. Туркевич попробовал вызвать
его по радио, но ему никто не ответил. Не до этого, наверное!
Закрепив веревку на двух ледовых крючьях, Туркевич стал спускаться
вниз. Какая большая разница: мягкий и пушистый снег, которого с радостью ждут
зимой в Москве, и снег здесь, в горах, спрессованный солнцем и ветром. Как
будто не дождавшись чего-то, белая масса вдруг решает покончить абсолютно со
всем на своем пути вниз. Белая смерть — так здесь зовут оживающие время от
времени лавины.
|
|