Уход из рядов действующих профессионалов — это не просто. Есть
разница: русский Хант и гид, ведущий клиента в горы? Однажды ему,
развлекающему своего подопечного, как ему казалось, уместными и интересными
разговорами (а уж собеседник-то он ценный: кандидат наук, заслуженный мастер
спорта и так далее), клиент сказал: «А нельзя ли помолчать?» И здесь он понял
свою новую роль. Она была ни лучше, ни хуже прежней — она была просто другая.
Другая была и жизнь. Все самое интересное происходило уже без
него. Эти попытки восхождений на Среднюю, которые предпринимали его товарищи —
в них он поначалу не очень верил. Не ложились на душу и патриотические
рассуждения про русскую точку в истории гималайских восьмитысячников. Ведь если
честно, то по-настоящему альпинистов интересует лишь само восхождение, они
далеки от всяческих рассуждений по этому поводу.
Время шло, а круг людей, которых эта идея захватила, все ширился.
Это, по наблюдениям Ефимова, был залог того, что она все равно воплотится в
реальность. Независимо от того, каков состав участников и сколько спонсоров.
И, наконец, на последнем этапе он тоже оказался вовлеченным в круг
заинтересованных в восхождении, стал помогать ребятам.
... Впервые он был в Гималаях не лидером. Ничего ужасного в этом
не было. У ребят было свое дело, у него — свое. Вот и все.
***
В Пангбоче, куда группа Сергея Тимофеева спустилась на отдых, они
встретились с Михаилом Туркевичем. Он был под Лхоцзе с южной стороны и сейчас
шел вниз. Весельчак, красавец, излучающий жизнелюбие и полный разных дерзких
планов, он уже не казался таким. Выглядел устало, как и его друг Володя
Лукъяев, альпинист и журналист, которого все звали Команча. Индейское имя было
связано с тем, что Володя, большой шутник, любил играть «в индейцев». Например,
у него была такая же шапочка с пером, как и у жителей Южной Америки. В ней он
катался на горных лыжах в Приэльбрусье.
|
|